Как бегущий злодей, по уступам скалы

Я карабкался выше и выше.

Здесь, вдали от людей, шапки снега белы,
И туман облаков вместо крыши.
Вот - вершина, на ней - небольшой пятачок.
Чертят воздух стрижи, кувыркаясь.
Склеп из диких камней - в нем живет старичок,
Со скалы много лет не спускаясь.
Зной его опалял, жгли его холода
Здесь, у самого купола неба,
Жажду он утолял лишь кусочками льда,
А орел приносил ему хлеба.
"Что, - спросил он, любя,- ищешь, радость моя?
Здесь и зверю закрыта дорога..."
"Я бегу от себя,- отвечал, не тая,-
Я - отверженный, ищущий Бога."
"Ты в себя посмотри,- улыбнулся он мне.-
Ты прислушайся к голосу сердца.
Царство Божье - внутри, не ищи его вне.
Но для гордых захлопнута дверца."
Светел был его лик, и глаза так ясны.
На ветру развевалась одежда.
И спросил мой старик:" Как живете, сыны?
Есть ли в душах любовь и надежда?
Есть ли в людях сейчас вера та, что вчера -
Славить Бога и в счастье и в горе.
Чтоб сказал кто из вас: передвинься, гора -
И гора эта ринулась в море?"
Вспоминая тот миг, и сейчас я горю:
СОДРОГНУВШИСЬ, СКАЛА ПОКАТИЛАСЬ!
Но сказал ей старик:" Не с тобой говорю."
И на место гора возвратилась.
Что же я натворил: как я мало с ним был...
О, сколь многое понял превратно.
Я бы путь повторил, да скалу ту забыл,
Да и время ушло безвозвратно.
Жив ли этот старик? Сколько вод утекло.
Сто вопросов - и все без ответа.
И беззвучен мой крик - грудью бьюсь об стекло
Хрупкой бабочкой, жаждущей света.
Пусть я плохо молюсь и неправо пою,
И хорошего слова не стою,
Пред тобой, моя Русь, на колени встаю
С головою склоненной седою.
Здесь в лесах вековых, да на скалах крутых,
Да в косящихся стенах избушек -
Слезы свеч восковых, лики старцев святых,
Звезды глаз преподобных старушек.